Новости сайта

Их планы и наши: культурно-исторический взгляд на «реконструкцию» ЦДХ

26/02/2009

Ниже мы публикуем текст, написанный Кириллом Медведевым, рассказывающий о культурно-историческом аспекте проекта «реконструкции» здания ЦДХ.

Проекту коммерческой застройки территории ЦДХ сильно помогает представление о том, что здание является архитектурным уродом брежневской эпохи. Конечно, о вкусах спорить бессмысленно, но попытаться понять, откуда происходят те или иные вкусы, часто имеет смысл. В истории ГТГ/ЦДХ связь эстетики и политики особенно очевидна.

Конфликт между «традиционализмом» и «авангардом» не изжит в российском культурном сознании. Рыночное решение этого конфликта известно – русский авангард давно занял место в супермаркете мирового искусства. Однако рядовому жителю России он не стал от этого более понятен и близок, скорее, наоборот. В представлениях большинства существует некая внеисторичная единая система эстетической оценки, и понятно, что в этой системе «Черный квадрат» заведомо уступает, например, картине Врубеля «Демон», а Центральный Дом Художника – Эрмитажу или зданию МГУ на Ленгорах. Эффектные (нео)классические формы воспринимаются как безусловное воплощение красоты и гармонии, а, скажем, конструктивизм и рационализм послереволюционной эпохи с их неразделимым (и во многом вынужденным) единством красоты и функциональности оказываются безликим «совковым» трэшем.

Этот феномен невозможно списать на «массовое дурновкусие», ведь огромная часть интеллигенции также не приемлет авангардную эстетику, либо, в лучшем случае, воспринимает её как эпизод в истории форм, вне какого-либо исторического и политического содержания. (С этим же связан и распространенный вульгарно-прогрессистский взгляд на вещи: мол, только полный идиот или фанатический консерватор может препятствовать техническому — архитектурному, градостроительному и т.п. — прогрессу. «Эйфелеву башню сначала тоже ругали» и т.п.)

Исторически проблема такого культурного разрыва уходит корнями во многом в 30-е годы, когда, в результате окончательной бюрократизации и сталинизации советского режима, отделения масс от политики, возобладал неоконсервативный тренд в самых разных областях, в том числе, в культурной. Авангард в результате не исчез, а ушел в подпочвенный слой, став полутайным достоянием интеллектуальной верхушки. Второй важнейший процесс – кристаллизация в 50-е — 60-е годы двух, говоря словами Пьера Бурдье, габитусов, типов поведения и восприятия в среде интеллигенции, которые подспудно несли в себе две альтернативы развития СССР.

Во-первых, речь идёт о части — как «западнической», так и почвенной, в основном, гуманитарной — интеллигенции, которая выводила себя, в первую очередь, из модернизма Серебряного века, воспринимая его как традицию, искусственно прерванную, вместе с буржуазно-демократическим проектом, в октябре 1917-го. Самые решительные представители этого слоя отчаянно сопротивлялись советскому режиму и именно их искренние, выстраданные в борьбе представления оказались в итоге идеологией постсоветских либеральных реформ. Это, в первую очередь, идея о том, что слой частных предпринимателей непременно должен стать здоровой основой общества равных возможностей, гарантом демократии и правового порядка – на чём, собственно, и взошла идеология тотальной приватизации, очередной виток которой мы наблюдаем сегодня: уплотнительная застройка, захват последних кусков общественной собственности, частью которой и является ЦДХ (построенный на деньги, которые отчисляли в фонд предприятия, дававшие заказы на оформление художникам).

Во-вторых, речь идёт о слое, в первую очередь, научно-технической интеллигенции, которая, в огромной степени наследуя рационалистической культуре и сознанию 20-х, отвечала за НТР в нелегких условиях бюрократической диктатуры и, соответственно, имела гораздо лучшее представление о глубинных достоинствах и провалах советского социализма, чем «проклятые поэты» андеграунда с их великолепно архаичным культурным сознанием или диссиденты, полагавшие, что всеобщая «жизнь по лжи» есть единственное препятствие для реализации в России западной демократической повестки.

Рационалистический проект ЦДХ, так же, как многие другие очевидные достижения советской цивилизации, – продукт сознания и навыков именно этого слоя, аккумулировавшего в себе многие её прогрессивные свойства, однако изолировавшегося в своей профессии и, в унисон с позднесоветской политической пассивностью масс, уходившего от какой-либо политической артикуляции. Так что в перестройку, когда общественная (хоть и бюрократизированная) собственность, на базе которой работал этой слой, оказалась под угрозой, он не смог или не захотел выдвинуть проекта, альтернативного либерально-капиталистическому. Что и привело к растворению в глубокой депрессии 90-х – когда либеральная власть однозначно осознавалась проводником неокапиталистического варварства, а Компартия, спекулировавшая реваншистской риторикой, не могла обеспечить этим людям достойного политического представительства.

Потому сегодня, вместо выработанного советскими архитекторами плана публичной территории от Воробьёвых гор до Каменного моста и зелёных пространств напротив Кремля, мы видим другой, с позволения сказать, план — план частного «освоения» и коммерческой застройки того же пространства, который вырабатывается российскими архитекторами по заказу постсоветской/новорусской верхушки (и под прикрытием профанированной демократической процедуры.)

И дело тут вовсе не в профессиональном уровне архитекторов или специалистов, якобы неспособных понять чудовищность тех или иных замыслов, а также не в какой-то особой советской сервильности, на которую часто списываются злоупотребления буржуазно-чиновничьего режима. Согласно легенде, западный архитектор Фостер смоделировал свой «Апельсин» на основе фрукта, вылепленного из пластилина супругой мэра Москвы Еленой Батуриной. Пусть это анекдот, но неоколониальный размах, с которым Фостер был готов «освоить» пространство в центре Москвы, не позволяет усомниться в его профессиональных качествах дельца на службе у неолиберального/полупериферийного капитала.

Захват публичной сферы бизнесом, срастание интеллектуалов, профессионалов с неолиберальной элитой – процесс, отмечаемый сегодня во всем мире, поэтому главным неизбежно становится вопрос, в какой связи находятся профессиональные, экспертные группы с запросами тех или иных групп, слоев, классов в обществе.

Связать работу экспертов и профессионалов — архитекторов, экологов, социологов, реставраторов — с интересами всех горожан, а не властных лобби и корпораций – в этом, очевидно, и есть главная на сегодняшний день задача движения в защиту территории ЦДХ и публичного городского пространства.

Таким образом, в происходящем сегодня вокруг ГТГ и ЦДХ можно выделить — культурный смысл: возможность увидеть советское революционное искусство (в огромном количестве представленное в ГТГ) не как набор изолированных и малопонятных артефактов, а как документ беспрецедентного социального подъёма, и его, с одной стороны, грандиозное утопическое измерение, с другой – малопостижимое сегодня желание художников и архитекторов работать для масс, а не для богатого и власть имущего заказчика.

В идеологическом смысле случай с ГТГ/ЦДХ даёт нам ещё один шанс отойти от двух примитивно-однобоких (либерального и национал-сталинистского) образов советского проекта, осознать его двойственную, противоречивую природу, прогрессивные свойства которой уже много лет уничтожается на корню, а реакционные, полуфеодальные вполне востребованы и удачно эксплуатируется в реставрированной капиталистической реальности.

Есть и политический смысл — мобилизация вокруг ЦДХ могла бы стать случаем превращения деятелей искусства или науки из «профессионалов», замкнутых в своей среде и тотально зависимых от правящего класса, в полноценных участников публичной дискуссии и массового сопротивления, а т.н. «простых людей» — в творцов собственной среды обитания, собственного общества и истории. В стремлении к этому авангард и социализм едины.

Спецвыпуск газеты >ВПЕРЕД>> Защитим территорию искусства!

Источник

Новости сайта
Все новости
Фотогалерея

«Митинг солидарности москвичей — День народного гнева» 14.03.2009 г.
День народного гнева в Строгино 25.10.2008 г.


 

Ошибка с базой данных.
Вы можете попробовать обновить эту страницу, нажав сюда.

Возвращаемая ошибка

Приносим свои извинения за предоставленные неудобства.